Дурман - Страница 40

Таня за ним потянулась. Наклонилась, нависла сверху. Рывком прижалась к губам. Почти укусила. Оторвалась, не дав ему перехватить поцелуй. Резко вдохнула. И, уперев руки в его плечи, замерла. Ее волосы, которые он с утра не позволил собрать, окружили их обоих, сквозь них солнце пробивалось, делая все — каким-то нереально шикарным, почти на ощупь сладким. Как шоколад. А Таня заломила бровь, улыбнулась, намеренно прикусывая губу:

— Где твое шампанское, Виталь? Особое? — чуть наклонилась и лизнула его щеку. Подула, заставив его рассмеяться от такого прямого и открытого своего подхода. — Или ты мой переезд праздновать не собираешься?

— Собираюсь, — улыбаясь, как ненормальный, ухватив ее за талию, он перекатился, аккуратно уложив Таню на свою руку.

Придавил бедрами ее ноги, чтоб не ерзала.

В голове фейерверк и грудь распирает. И жар такой… Не жажда даже, и не тела хочется — всю Таню. С этим смехом, мягким каштаново-шоколадным отсветом волос в солнечных пятнах на полу. С кожей, которая под его руками всегда покрывалась пупырышками и становилась горячей. И плавилась, как та самая шоколадка. С губами, дразнящими его улыбками. Всю! Проглотить ее, что ли? Не унять эту жажду по ней иначе, казалось. Сам навис над Таней, пока только глазами “пожирая”.

— Ща как отпразднуем, что ты на работу не доберешься завтра, — пригрозил ей осипшим голосом.

— Давай! — не испугалась она, по ходу. — Я отгул, в кои-то веки, возьму! Праздновать, так праздновать! — Таня, совершено не пытаясь выбраться из-под него, раскинула руки в стороны. — С шампанским и икрой! И трюфелями шоколадными! Обожаю их… У тебя икра есть? — неуверенно покосилась в его сторону. — Если что, я и тем, что в холодильнике обойдусь. Непритязательная.

— Э, нет, — Казак покачал головой. — Не надо мне тут заднюю включать. Гулять, так гулять! Будет тебе и шампанское, и икра черная, и трюфеля шоколадные, бельгийские. Ты сама — шоколадная, сладкая… — сам наклонился и лизнул ее кожу, как она недавно его облизывала — Любой каприз, Танюша…

— Я про черную не заикалась, зачем…

Казак наклонился и поцеловал, смел ее улыбку с губ Тани. Ему самому ничего, кроме этой женщины и нужно-то сейчас не было. А удовлетворить ее желания — это ж в кайф! Прямо радость какая-то ненормальная, что уломал, убедил. И дать ей еще, к тому же, то, что она и хочет — без проблем может.

Оторвался, когда Таня уже стонать под ним начала. Приподнялся, не обращая внимания на ее недовольно сморщившийся нос и то, что Таня его назад потянула.

— Виталь… — требовательно протянула она.

Он не мог прекратить с ней улыбаться. Не помнил, вообще, когда столько смеялся, как за эти две недели, которые ее знал.

— Подожди, Танюш. Сейчас, заказ твой озвучим людям, а потом вернусь к поцелуям. Я сегодня твой фей, по ходу. И исполнять твои желания — моя работа, — Казак подмигнул, набирая номер помощника.

Заказал, все чего хотелось его Зажигалочке. И снова целовать начал.

Так и провалялись в беседке на полу, просто целуясь и впитывая тепло камня, отдыхая. Пока помощник не отзвонился, что подъезжает.

ГЛАВА 11

Сентябрь Таня просто не ощутила. Да и октябрь тоже. И раньше замечала, что с каждым годом время будто бы иначе течет, дни сливаются, заставляя терять ориентиры. Чем старше становилась, тем больше. Но сейчас — недели просто пролетали мимо нее. И при этом каждый день казался настолько насыщенным, что оставалось стойкое, хоть и неуловимо-необъяснимое убеждение — не успевает всего, не все замечает, еще что-то упускает из виду. Однако не было сил “притормозить” и проанализировать свои ощущения, да и времени не хватало. Как сказал однажды Виталий (и Таня не могла не согласиться с таким сравнением), они словно летели по скоростной трассе, где остановки разрешены только в экстренной ситуации. А у них таких вроде бы и не было. Экстренных. Или, наоборот, все в их жизнях теперь, сами их отношения были настолько экстраординарны, что останавливаться и не хотелось. Да и зачем?

Иногда, даже несмотря на всю усталость, Таня не могла уснуть ночами, прижимаясь к Виталию крепче. И на его вопросы о том, чем мается — честно отвечала:

— Пытаюсь понять, почему мы раньше не встретились? Где ты шлялся, Казак, лишая меня такого счастья в жизни? — хоть и с шутливой, но претензией, спрашивала она.

А он всегда смеялся, даже если почти засыпал уже.

— Где я только не шлялся, Зажигалочка, ты и представить не можешь, — хмыкал он. — Но главное, что нашел же.

И Таня ему верила. Да, это было главным. Вот и не искала такого, вроде бы, и не верила особо, что такое существует, а сейчас понимала — да, ничего важнее нет того, что нашел. И держал крепко. Очень, если честно. Порой даже переусердствуя, с ее точки зрения.

Для Виталия, к примеру, оказались большой проблемой ее ночные дежурства в клинике. Ну не давало ему покоя это. Не выдерживал, приезжал все время к ней и сидел в кабинете с Таней, не обращая внимания на увещевания и напоминания, что у нее-то завтра будет выходной, а ему на работу. Все равно оставался.

— Я не понимаю, Виталь, ты мне что, вообще не доверяешь? — первое время интересовалась Таня, хотя и самой почему-то становилось легче от того, что он все время рядом. Помешательство какое-то, прямо-таки.

Но видела же, как он косится на ординаторов и других сотрудников мужского пола. Да и просто, тех мужчин, которым хоть где-нибудь не посчастливилось оказаться рядом с ней, особенно, в его присутствии.