Дурман - Страница 112

112

— Бл***! Лешего за ногу! Ну что ты выдумываешь, Таня! — он снова бросил сигарету на асфальт, и дернул Таню к себе.

Не дает она ему курить этим вечером. Вот, вообще, не получается. А дышать — легче, хоть и уткнулась в его свитер носом впритык. Но так хорошо, когда он обнимает и так крепко держит. Кажется, что со всем могут справиться.

— Решу все, обещаю. А пока… я согласен со многим из твоих претензий. Это мы тоже решим.

Не совсем понятно для нее, хрипло заверил ее Виталя, продолжая держать в объятиях.

И уходить не хочется, а надо. Тем же собака… И нет уверенности, что выяснили, решили. Странная нота в разговоре, странное «рванное» настроение у обоих.

— Хорошо, Виталь, — Таня кивнула. — Я жду, пока ты скажешь, что дальше. Ты меня дольше ждал, — она невесело улыбнулась. — Я пойду, там же собаку вашу проверить надо. Операция тяжелая, досталось животному.

Он поцеловал ее в макушку.

— Ты сильно устала, да? — погладил ее плечи.

— Есть немного, не впервой, — потерлась носом о его грудь, будто сама щенок. — Но проверить собаку сейчас, все равно, надо.

— Хорошо, иди, — кивнул Виталий, наматывая ее волосы себе на пальцы.

И как тут уходить, интересно? Когда и повернуть голову в сторону не может?

— Виталь, отпусти, — попросила с улыбкой, пусть и самой душу рвет.

— Не могу, Танюш, — хрипло признался он. — Понимаю, что надо. А не могу. Еще минутку постой рядом… — зарылся в ее волосы лицом, шумно вдохнул, погнав по ее спине мучительную дрожь.

— Я никак не могу вернуться, да? — не думала, что вопрос выйдет так жалобно.

Но Тане даже страшно стало от того, как муж в нее вцепился. Сколько не говорит? О чем промолчал?

— Решим, Танечка, обещаю, — еще раз прошептал, а потом-таки отпустил. — Иди, спасай эту чертову собаку.

Хмыкнул и, достав новую сигарету, прикурил. А Таня пошла в клинику.

А через час Виталя позвонил и сказал, что ее под ветеринаркой будет ждать водитель, которого она знает. И чтобы без него Таня никуда не ходила и не ездила. И, вообще, пусть пока поменьше из дому выбирается. И о них ни с кем не говорит, и ни на какие вопросы не отвечает. А он постарается все утрясти. И ночью приедет.

— Ты, вообще, сегодня не будешь спать, выходит? — выслушав все эти инструкции, вздохнула Таня.

Виталий хмыкнул и прикурил на том конце связи, она слышала щелчок зажигалки.

— Перебьюсь.

Она закусила губу. А потом не выдержала, все же.

— Виталь, может и тебе стоит попробовать бросить? Или, хоть, меньше курить? — сто раз говорили об этом раньше. И всегда он от нее отмахивался.

Вот и сейчас только хмыкнул.

— Все нормально, Танюш.

Она устала спорить и обсуждать, потому и не приводила больше аргументов. Все равно, он их все уже знает.

Собака, к счастью, шла на поправку. Дворняга. Породистая, почти наверняка, сдохла бы. А эта цеплялась за жизнь когтями и зубами. Лиза приезжала каждый день, беспокоясь о животном, и Таня старалась ответить на ее вопросы. А сама — смотрела на эту женщину, и пыталась ее понять. Разобраться, как эта Лиза решилась жить с таким человеком, как Калиненко? Как относилась к тому, чем он занимался? Очень хотелось с ней обсудить именно это. Однако Виталий же сказал ни с кем ничего не обсуждать. Да и Лиза не подавала никакого признака, что ей известно об отношениях Тани и Казака. Правда, иногда эта Елизавета так странно на нее поглядывала, что хотелось повернуться и спросить «да?», подтолкнуть к разговору. Но Таня не знала, к чему это может привести, и боялась подставить мужа. Потому говорила только о животном.

Виталий приезжал дважды ночами, но так же не обсуждал, что именно он предпринимал. Собственно, в первую ночь они просто вырубились, так устав, что и говорить ни о чем не хотелось. А потом Виталя коротко сказал «решаю», на ее робкие попытки что-то узнать.

И да, он действительно прислал своего человека, и теперь Таню возили на машине под присмотром то смешное расстояние, которое Таня пешком проходила за десять-пятнадцать минут.

Через три дня Виталий приехал в клинику днем, вместе с Лизой. Таня не совсем поняла, чем это вызвано. Тем более, что муж старался, как можно больше времени провести на улице, вероятно, не желая ее все-таки подставлять перед начальством. А ей это показалось неплохой возможностью все выяснить. Ведь срок, оговоренный Казаком, вышел. Однако, как назло, то ее Лиза задержала, выясняя самочувствие собаки, то, потом, с Казаком о чем-то начала говорить на улице.

Наблюдая в окно за непростым, с виду, разговором, судя по жесткому развороту плеч мужа и его напряженной спине, Таня уже решила отложить вопросы до вечера. Но тут ее окликнула администратор:

— Татьяна Николаевна, ваша последняя клиентка, хозяйка собаки, забыла ежедневник. Спрятать в сейф?

— Нет, — Таня быстро подошла и забрала блокнот. — Она еще на улице, я отнесу.

И, торопясь, снова не одевшись, подозревая, что получит разгон от мужа, все-таки выбежала на улицу.

— Что-то случилось, Татьяна Николаевна? — Елизавета заметила ее сразу, и тут же прекратила разговор.

А вот Виталий, до этого стоявший спиной, повернулся только сейчас. Охватил взглядом с ног до головы, и так нахмурился, что Таня физически ощутила его мысли. И то, что он до сих пор помнит о ее простуде в начале сентября. И сейчас готов хорошенько отчитать, а то и «всыпать» из-за того, что Таня в одном халате поверх костюма на улицу выбежала.

— Вы еженедельник на стойке забыли, Елизавета, — стараясь не смотреть в сторону мужа, Таня протянула блокнот.

112